Мирные протестующие в Гонконге во время дождя
Практически любой разговор о политике в любой стране мира способен перерасти в самый настоящий конфликт между сторонниками разных взглядов. Именно по этой причине во время смол ток не принято говорить о политике. Более того, сегодня многие занимают аполитичную позицию и не желают ничего знать о происходящем вокруг. Однако подобная пассивность, наряду с неспособностью спокойно рассуждать на столь важные темы, не приводят ни к чему хорошему. Из этой статьи вы узнаете, почему наука неотделима от политики и почему судьбы мира на самом деле решает незначительное меньшинство.
Наука и, в частности, научный метод — это наиболее объективный способ раскрытия истинной природы вещей. Именно благодаря науке сегодня мы запускаем в космос ракеты, лечим когда-то неизлечимые болезни, общаемся друг с другом находясь в разных частях планеты и даже бессмысленно скролим новостную ленту на своих гаджетах. Научный метод — это золотой стандарт объективности, который мы синонимизируем такими словами, как «беспристрастный» и «рациональный», отделяя его от нашей человеческой капризности.
Научный метод используется, чтобы минимизировать предвзятость и максимизировать объективность. Это логично и рационально. Однако научные организации очень часто делают вид, что наука не имеет к политике никакого отношения, несмотря на то, что само участие в научных исследованиях является социальной и политической деятельностью. Представьте себе на мгновение, что сегодня вам предстоит создать новую страну. Некоторые вещи вам предстоит сделать по умолчанию, например, придумать новые законы. А вот финансирование науки при создании страны — это не позиция по умолчанию, а решение, которое мы принимаем как общество и продолжаем пересматривать его по мере принятия новых политических решений и бюджета. Наука была связана с политикой с тех пор, как человек впервые подумал, что было бы неплохо провести исследование, а затем убедил своих соседей дать ему на это деньги.
Благодаря науке ученые научились сдерживать вспышки опасных заболеваний по всему миру
Более того, научные исследования не проводятся в вакууме, они могут происходить только с позволения общества. Это означает, что наука де-факто является политическим институтом, управляемым обществом и подчиненным его политической воле.
Решение о том, кто именно будет заниматься политикой или наукой исторически принимает общество. Так, все мы прекрасно знаем, что из-за цвета кожи или принадлежности к определенному полу или расе, в прошлом большое количество талантливых людей не имели возможности заниматься ни наукой, ни политикой. Предвзятость общества, о чем сегодня много пишут в мировой прессе, поставила женщин на путь наибольшего сопротивления в их стремлении стать научными и политическими деятелями. Именно в результате общественного контроля имена выдающихся ученых, например Эстер Ледерберг, которая обнаружила бактериофаг лямбда, или Лайз Мейтнер, которая буквально расколола атом, были выписаны из учебников и им пришлось молча наблюдать, как их коллеги-мужчины получают Нобелевские премии.
Необходимо помнить о способности общества контролировать кто может стать ученым. Даже сегодня в некоторых странах мира женщины лишены возможности заниматься научными исследованиями, не говоря уже о возможности построить политическую карьеру.
Существует также вопрос контроля общества над тем, как происходят научные исследования. Дело в том, что ученые также восприимчивы к культурным и иным особенностям общества, как и все остальные. И если к власти в той или иной стране приходят маньяки или контрол-фрики, рождаются такие чудовищные понятия как лысенковщина и превосходство одной расы над другой.
Слева Трофим Лысенко, справа академик Вавилов, против которого было сфабриковано уголовное дело. Скончался в тюрьме в 1943 году, реабилитирован посмертно. Дело Вавилова является самым широко обсуждаемым в истории мировой науки.
Не так давно в Германии натуралисты и антропологи считали, что «наука» оправдывает уничтожение тех, кто является представителем низшей расы. В СССР неугодных ученых преследовали, а результаты научных исследованиях уничтожали. В США ради проведения исследований по контролю над разумом, ничего не знающим и не подозревающим пациентам давали галлюциногенные наркотики и вредные химические вещества.
В наши дни этические и моральные изменения в большинстве стран мира привели к тому, что безопасность человека, его благополучие и здоровье ставятся выше поиска ответов на те или иные научные вопросы. Однако общественная память недолговечна, а потому современное общество должно всячески препятствовать любым попыткам оказывать давление на деятелей науки, мешая им делать свою работу, а также не позволять государственным служащим засекречивать результаты научных исследований. Напомню, что в прошлом году Минобрнауки выступило с инициативой ограничить общение российских ученых с их иностранными коллегами. К счастью, данное предложение никому не пришлось по вкусу, но это не значит, что угроз больше нет.
Вот мы и подошли к самому интересному — общество решает, какие знания ученым разрешено получать и распространять. Ватикан, как известно, заключил Галилея в тюрьму и заставил его отречься от своих научных утверждений о том, что Земля вращается вокруг Солнца. За это его не сожгли на костре. При Сталине советское руководство поддерживало псевдонаучные идеи Трофима Лысенко, который отвергал основные принципы в биологии. Это привело к появлению лысенковщины. Сегодня термин используется для обозначения манипулирования научным процессом для достижения идеологических целей. К сожалению, в наши дни лысенковщина кажется все более актуальной.
Конечно, контроль над тем, какие исследования могут проводить ученые отнюдь не загадочное явление, которое закончилось крахом коммунизма. В 2001 году президент Буш ввел запрет на государственное финансирование исследований в области эмбриональных стволовых клеток, что остановило потенциальную разработку лекарств от множества болезней. Свою позицию президент США объяснил глубокими убеждениями. В свою очередь, мировой опыт показывает, что чем больше государство тратит на финансирование научных исследований, тем лучше становится повседневная жизнь граждан.
Возможно, угрозы, которые несет в себе изменение климата, помогут мировым лидерам объединиться
Сегодня вопрос финансирования науки остро стоит во всем мире. Так, Дональд Трамп не стремится финансировать научные исследования в области климата, воздуха и окружающей среды, так как не верит в глобальное потепление. Президента Бразилии Жаира Болсонару, в свою очередь, совершенно не волнуют проблемы бассейна Амазонки и бушующих лесных пожаров, в отличие от бюджета и личных финансов. Китайское правительство не намерено существенно сокращать производство самых разных товаров, из-за чего миллионы граждан вынуждены дышать загрязненным воздухом. А российское руководство продолжает игнорировать данные научных исследований о том, что возведение мусоросжигательных заводов по всей стране станет причиной развития заболеваний и преждевременной смерти огромного количества человек.
На своем примере история уже показала, что общество формирует политику, политика контролирует науку, а наука информирует и общество и политику. Это не новая информация, но некоторые из нас отказываются признавать тесную взаимосвязь между обществом, политикой и наукой. И действительно, очень многие ученые сегодня не проявляют никакой политической активности. Однако еще в середине прошлого века видные научные деятели публично высказывали свое мнение и принимали активное участие в решении политических и социальных вопросов.
Альберт Эйнштейн в 1946 году в своем красноречивом эссе «Негритянский вопрос», которое он охарактеризовал как «болезнь белых людей», рассказал о расизме в США. Позже, во время холодной войны, ученые не уклонялись от политической активности. Американская ассоциация развития науки (AAAS) открыто выступала против войны во Вьетнаме, а Карл Саган рассказывал об опасностях распространения ядерного оружия в эпоху Рейгана. В СССР многие научные деятели не боялись преследований и репрессий и открыто высказывали свое мнение по важным общественным и научным вопросам. Сегодня весь мир знает имена советских диссидентов Андрея Сахарова, Жореса Медведева, Александра Болонкина, Константина Бабицкого и многих других.
Во многих отношениях грань между наукой и политикой, если вообще существовала, уже размыта. Существуют научные концепции, подкрепленные обширным массивом фактических данных, которые в настоящее время неотъемлемо политизированы не из-за разногласий в научном сообществе, а потому, что они угрожают повестке дня одной из сторон. Подумайте об изменении климата или теории эволюции. Между тем, научный метод является замечательным инструментом для создания проверяемой информации, он расширяет границы наших знаний и бросает вызов предвзятым представлениям о том, что такое реальность. Наука помогает нам жить дольше, здоровее и обогащать жизнь. Поэтому наука неотделима от политики и общества.
В нашем мире нет ничего постоянного. Так, с течением времени меняются границы и главы государств. И когда речь заходит о смене политического строя в той или иной стране, без науки обойтись нельзя. Чтобы предвидеть возможные пути развития событий, необходимо запастись огромным массивом данных, проанализировав которые и сравнив с конкретной ситуаций, можно делать выводы.
Мирные протесты по-прежнему работают во всем мире
После падения Берлинской стены в 1989 году западные демократии были в восторге от глобальной победы рыночных либеральных систем. Десятилетия холодной войны прошли. Преобладали логика рынков, прав и контрактов. Однако в последнее десятилетие авторитаризм вернулся, о чем свидетельствуют данные доклада Freedom in the World 2019. Владимир Путин и Си Цзиньпин укрепили свою власть в России и Китае. На постсоветском пространстве главами государств в основном являются выходцы из Политбюро. Венгрия, Турция и Филиппины расправились с оппозицией, также как лидеры Бразилии, Венесуэлы, Гватемалы и Никарагуа. Многие страны на Ближнем Востоке сегодня — это авторитарные режимы. Но можно ли противостоять распространению авторитаризма, который всегда пренебрегает ценностью человеческой жизни?
Исследования предлагают простой ответ: наиболее эффективным противостоянием авторитаризму являются мирные протесты. Согласно результатам работы, проведенной Эрикой Ченовет из Школы государственного управления им. Джона Кеннеди при Гарвардском университете и Марией Стефан из Института США, демократическое движение окажется успешным, если в протестах принимает участие по крайней мере 3,5% населения на протяжении длительного периода. Когда миллионы мирных граждан выходят на улицы, они действительно могут изменить власть в стране.
В ходе масштабного исследования Ченовет и Стефан проанализировали 323 политических и социальных движения, которые бросали вызов репрессивным режимам с 1900 по 2006 год. Оказалось, мирные массовые демонстрации очень заметны, а потому игнорировать их невозможно. Сотрудничество протестующих с университетами, профсоюзами, СМИ, спортивными командами и даже военными придает мирным протестам сверхчеловеческую силу. Дело в том, что видя миллионы граждан перед собой, большинство солдат не хотят подавлять протест, так как в толпе находятся члены их семей, друзья, коллеги и соседи. Протестные движения привлекают самые большие и самые разнообразные слои населения, когда протесты остаются ненасильственными, а основными требованиями являются справедливость, демократия, отсутствие жестокости и коррупции.
В свою очередь, вооруженные конфликты и кровавые революции являются в два раза менее эффективными и в большинстве случаев обрекают страны на повторный виток авторитаризма, плавно перетекающего (но не обязательно) в тоталитаризм и наоборот. Получается, пока на улицу не выйдут казалось бы незначительные 3,5% мирно настроенных граждан, печальная история некоторых стран может повторяться вновь и вновь.
© 2004-2020, «Техника и технологии». Все права защищены.
* XML, HTML | Реклама на сайте
